Приказ Верховного Главнокомандующего № 897

28 августа 1917 г.

Галицийский разгром армии Юго-Западного фронта определенно указал, до какой степени разложения дошла наша армия. Как Главнокомандующий фронтом я считал своим долгом выступить с требованием о введении смертной казни для изменников и трусов. Требование это было удовлетворено не в полной мере, так как не распространялось на тыл, наиболее зараженный преступной пропагандой.

Вступая на пост Верховного Главнокомандующего, я предъявил Временному правительству те условия, которые я считал необходимыми провести в жизнь для спасения армии и для ее оздоровления. Среди этих мероприятий было и введение смертной казни в тылу.

Временное правительство принципиально мои предложения одобрило, и я вновь подтвердил их 14-го августа на Государственном Совещании в Москве.

Время было дорого, каждый потерянный день грозил роковыми последствиями между тем Временное правительство, с одной стороны, не решалось осуществить мои предложения, с другой - допускало даже определенную критику их газетами и различными организациями. Одновременно с целью окончательного разложения армии была начата травля высшего командного состава. В то же время по самым достоверным сведениям в Петрограде готовилось вооруженное выступление большевиков. Имелись определенные указания на то, что они намерены захватить власть в свои руки, хотя на несколько дней и объявить перемирие, сделать решительный и непоправимый шаг к заключению позорного сепаратного мира, а, следовательно, погубить Россию. Что подобное намерение со стороны большевиков и некоторых безответственных организаций являлось вполне вероятным, подтверждается тем, что в составе их, как то с несомненностью доказано, имеется большое число предателей и шпионов, работающих в пользу Германии на немецкие же деньги.

Видя бессилие Временного правительства и отсутствие у него решимости принять энергичные меры против лиц и организаций, определенно ведущих к гибели России, и дабы предотвратить катастрофу, я решил подтянуть к Петрограду 4 кавалерийских дивизии с тем, что если выступление большевиков действительно последует. то оно будет подавлено самыми решительными и крутыми мерами. С преступной работой изменников тыла необходимо покончить раз и навсегда.

Решаясь на это, я лично не преследовал никаких честолюбивых замыслов и не желал принимать на себя всю тяжесть единоличной ответственности по управлению всей страной. Я хотел в согласии с целым рядом лиц, пользующихся общественным доверием, и с целым рядом общественных организаций, стремящихся к спасению России дать при помощи этих же видных общественных деятелей сильную власть России, способную спасти ее от гибели и позора. Я лишь считал необходимым вступление мое как Верховного Главнокомандующего в состав Нового Правительства.

Выступление большевиков в Петрограде намечалось на 28-29 августа, а к 24 числу в Пскове, Великих Луках и на ст. Дно уже было сосредоточено 3 кавалерийских дивизии. 24-го августа ко мне в Ставку прибыл Управляющий Военным Министерством г. Савинков, который привез проект мероприятий Временного правительства, составленный на основании предъявленных мною тре6ований, и заявил мне. что хотя эти мероприятия правительство и намеревается провести в ближайшие дни, но вместе с тем оно сильно опасается, что это вызовет выступление в Петрограде и сильное противодействие со стороны безответственных организаций. Одновременно г. Савинков сообщил мне, что Временное правительство ожидании выступления большевиков, не уверено в своих силах и просит меня предоставить в его распоряжение кавалерийский корпус, .который надлежит подвести к Петрограду. Правительство же, со своей стороны, предполагало, по получении сведений о сосредоточении вышеуказанного корпуса, немедленно объявить Петроград на военном положении.

Пожелание Временного правительства, переданное мне через г. Савинкова, вполне соответствовало принятому уже мною решению, а потому я отдал в тот же день распоряжение, необходимое для подавления возможного восстания в Петрограде.

25 августа ко мне в Ставку прибыл член Государственной думы, бывший Обер - Прокурор Св. Синода Владимир Львов, который от имени министра-председателя Керенского предложил мне высказать ему свой взгляд на 3 варианта организации власти, намеченных Керенским: 1) уход А.Ф. Керенского из состава правительства; 2) участие А.Ф. Керенского в составе правительства; 3) предложение мне принять диктатуру с объявлением таковой нынешним Временным правительством. Я ответил, что единственным исходом считаю установление диктатуры и объявление всей страны на военном положении. Под диктатурой я подразумевал диктатуру не единоличную. так как указывал на необходимость участия в правительстве Керенского и Савинкова. Принимая это решение, я во всеуслышание заявлял, что определенно считал и считаю полную невозможность возврата к старому, и задача Нового Правительства должна сводиться единственно к спасению России и гражданских свобод, завоеванных переворотом 27-го февраля. 26 августа вечером я вновь обменялся телеграммами с министром-председателем Керенским, который спросил меня, подтверждаю ли я то, что со мною сказано Львовым. Не допуская мысли, что посланец Временного правительства мог исказить смысл моего с ним разговора, я ответил, что вполне подтверждаю и вновь прошу Керенского и Савинкова прибыть в Ставку, так как при оставлении их в Петрограде я не в силах буду отвечать за их безопасность. Министр-председатель на это мне ответил, что выехать в Ставку 26-го он не может. а выезжает 27-го. Таким образом, до вечера 2б-го, как видно из всего вышеизложенного мои действия и решения шли в полном согласии с Временным правительством, и я имел полное основание считать, что министр-председатель и Управляющий Военным Министерством не ведут двойной игры. Утро 27-го показало обратное. Я получил телеграмму министра-председателя, коей указывалось, что я должен немедленно сдать должность Верховного Главнокомандующего моему начальнику штаба, а сам немедленно выехать в Петроград. Начальник штаба от принятия должности отказался Я также счел невозможным сдать ее до полного выяснения обстановки. В течение дня 27-го я беспрерывно вел переговоры по телеграфу с Управляющим Военным Министерством Савинковым, из которых выяснил, что министр-председатель и сам Савинков не только отказываются от сделанных мне предложений, но даже отрицают самый факт таковых.

Принимая во внимание, что при создавшейся обстановке дальнейшие колебания смертельно опасны и что предварительно отданные распоряжения отменить уже поздно, я, сознавая всю ответственность, решил не сдавать должность Верховного Главнокомандующего, чтобы спасти Родину от неминуемой гибели, а русский народ от немецкого рабства. В этом моем решении меня поддерживали Главнокомандующие фронтами и я убежден, что вместе со мною пойдут также все честные защитники нашей многострадальной Родины.

Правда и справедливость на нашей стороне.

Я твердо верю, что русская армия, восстав от одра болезни, поможет мне отразить врага, изгнать его из наших пределов и, закончив войну, в полном единении с нашими доблестными союзниками, тем самым обеспечить Свободной России творческую работу для светлого будущего, которое она заслужила своими великими жертвами в течение трехлетней войны.

Одновременно с этим я обратился к Временному правительству со следующим: "Приезжайте ко мне в Ставку, где свобода ваша и безопасность обеспечены моим честным словом, и совместно со мною выработайте состав правительства Народной Обороны. который. обеспечив победу, вел бы народ русский к великому будущему, достойному могучего свободного народа".

Генерал от инфантерии Корнилов

 
Корниловские дни. Пг., 1917. С. 109-114

Даты: 1917, август
Источник: История России. 1917 - 1940. Хрестоматия / Сост. В.А. Мазур и др.; под редакцией М.Е. Главацкого. Екатеринбург, 1993
Опубликовано в INTERNET: 2000, декабрь