VIII. Революция и гражданская война
8.2. Октябрьские дни. Сосредоточение власти в руках А. И. Дутова. Начало белого террора
Весть о победе Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде и переходе
власти в руки Советов была злобно встречена местной печатью, даже газета
кредитных кооперативов «Народное дело» «Южный Урал» 26 октября 1917 г. в
передовой статье «Ва-банк» призывала: «Надо надеть на большевиков железный
намордник». В адрес большевиков со страниц газет Оренбурга сыпались выражения: «Звериная
власть», «Кровавый хам» и т. п. О большевиках, только что пришедших к власти,
писали как «о врагах России и друзьях Германии», провозглашая лозунг: «Довольно
большевистского хамодержавия». Со страниц газет шли призывы: «Большевики должны
быть раздавлены беспощадно навсегда» .
Наказной атаман Оренбургского казачьего войска А. И. Дутов в приказе № 816
объявил, что принимает на себя всю полноту власти «в силу совершенной
недопустимости власти большевиков». В тот же день губернский комиссар Временного
правительства Н. В. Архангельский по договоренности с Дутовым, городским головой
правым эсером Барановским, начальником гарнизона и земством решили объявить
Оренбург с 27 октября на военном положении с передачей всей военной власти в
городе атаману. Архангельский разослал телеграммы по уездам губернии, в которых
призывал не останавливаться ни перед какими мерами в пресечении попыток захвата
власти.
Во все учреждения Оренбурга были направлены воинские караулы. По улицам
разъезжали казачьи патрули. Была разгромлена большевистская газета «Пролетарий»,
арестован ее редактор А. А. Коростелев, но вскоре выпущен под давлением рабочих.
Обращение к населению о переходе Оренбурга на военное положение было
опубликовано в местных газетах 28 октября. При этом заявлялось о поддержке
Временного правительства, сообщалось, что против данного решения только «большевики,
социал-демократы и идущие за ними силы».
4 ноября 1917 г. в Оренбург прибыл С. М. Цвиллинг — видный деятель
большевистской партии, делегат II Всероссийского съезда Советов, назначенный СНК
чрезвычайным комиссаром Оренбургской губернии. Он тут же заявил губернскому
комиссару Временного правительства Архангельскому, что полномочия прежней власти
окончены, а в случае сопротивления развернется борьба за власть Советов в городе
и губернии.
Пламенный оратор и умелый организатор масс 26-летний Самуил Цвиллинг и его
соратники выступали на многочисленных митингах, прежде всего среди
солдат. Оценивая результаты этой работы, С. М. Цвиллинг писал: «Успех очень
большой, солдаты требуют перевыборов Совета солдатских депутатов, говорят, что
они не знали, кто такие большевики, что их все время обманывали».
Возросшее влияние большевиков вызвало тревогу среди дутовцев. В ночь на 7 ноября
в Оренбурге ими были арестованы депутаты Совета — большевики А. А. Коростелев,
В. И. Мискинов, М. М. Макарова, С. А. Ки-чигин, И. Г. Лобов и др.
Тогда же захватившие власть в городе объявили, что они действуют по поручению «революционного
комитета». Так теперь назывался «объединенный» орган власти губернского
комиссара Временного правительства Архангельского, Дутова, комитета общественной
безопасности и земства.
7 ноября в «революционный комитет» явилась делегация от Совета рабочих и
солдатских депутатов и от профсоюзов с требованием освободить арестованных
большевиков, но «революционный комитет» им в этом отказал.
Введение военного положения в Оренбурге, начавшиеся аресты, применение
вооруженных сил для изъятия «излишков» хлеба в селах и станицах — все это
свидетельствует, что дутовская власть была диктатурой, носила террористический
характер. В чем же причины, почему дутовцам удалось сосредоточить власть в
городе в своих руках, почему задержалось здесь установление Советской власти?
Основная причина заключалась в тактических просчетах местных большевиков. Долгое
время находясь в единой социал-демократической организации, они после
размежевания с меньшевиками не сумели создать блок левых сил для борьбы против
дутовцев. В городе отсутствовали вооруженные организации рабочих, способные
взять власть в случае сопротивления буржуазии.
Дутовцы же, опираясь на казачьи и юнкерские училища, находящиеся в Оренбурге,
верхушку казачества, зажиточное крестьянство, имевших относительно большой
удельный вес в губернии, местную буржуазию и мусульманских националистов, сумели
взять власть.
7—8 ноября 1917 г. в Оренбурге на Ташкентской и Орской железных дорогах на
основе постановления общего собрания Совета солдатских и рабочих депутатов и Оренбургского комитета
РСДРП(б) в знак протеста против ареста депутатов от рабочих, а также с целью
мобилизации сил для свержения дутовцев, началась забастовка рабочих города,
вскоре ставшая всеобщей и охватившая более 7000 рабочих.
Тогда же состоялись перевыборы Оренбургского Совета солдатских депутатов.
Председателем был избран прапорщик-большевик Мухритский. В члены президиума
также вошли большевики.
Потерпевшие провал на этих выборах другие политические партии, как и «революционный
комитет», были потрясены этим событием. Дутовцы почувствовали, что почва уходит
из-под их ног, и решили срочно, насколько это возможно, расширить «представительство»
своей власти. С сообщением о том, что солдатский Совет стал большевистским, два
прежних его члена Глухов и Лисун явились в думу. В связи с этим на экстренном
заседании Оренбургской городской думы 8 ноября был создан «Комитет спасения
Родины и революции». Состав его мало отличался от «революционного комитета». В
него вошли губкомиссар Временного правительства, городской голова, председатель
земской управы, председатель губкомитета общественной безопасности, войсковой
атаман, начальник гарнизона и несколько человек от городской думы, губернского
земства, военных и политических организаций губернии. Состав это-1 го комитета
обеспечивал господство в нем военных и сторонников свергнутого Временного
правительства. Представительство партий и Советов было настолько мало, что их
голоса должны были тонуть в хоре перечисленного большинства.
Тогда же на заседании думы было предложено обсудить проблему начавшейся в
Оренбурге стачки-протеста. Забастовка оценивалась на заседании как «большевистское
движение». Гласный думы Бырдин поставил вопрос об аресте лидеров большевиков,
говоря, что они вели себя мирно, не прибегали к оружию. Был дан ответ, что «большевики
как все люди партийные должны были бы выполнить приказ о переходе власти к
Советам, что с целью предупреждения этого они были арестованы». На заседании
думы слышались голоса о том, чтобы не давать хлеб забастовщикам. Тогда от рабочего
поступила записка, что пекари с 10 ноября присоединяются к забастовке
железнодорожников. Представители последних выразили протест против ареста членов
Совета и большевиков.
Забастовка железнодорожников привела к прекращению движения товарных поездов.
Стачечное движение в Оренбурге ширилось.
Обеспокоенные активизацией солдатского Совета атаман и его окружение вынашивали
идею роспуска запасных полков, включая призывников 1905 г. Такое предложение,
якобы в связи с продовольственными трудностями, сделал начальник 18-й запасной
бригады, однако тогда из-за протеста Совета солдатских депутатов осуществить это
не удалось.
В это же время «Комитет спасения Родины и революции» приступил к созданию так
называемой «Добровольческой революционной армии», а формирование ее первого
батальона было доверено поручику Студенчанину. При этом заявлялось, что на эту
войсковую часть будет возложена «охрана города и его окрестностей».
Важнейшим шагом в борьбе за установление власти Советов было заседание
Оренбургского Совета рабочих и солдатских депутатов, состоявшееся в ночь с 14 на
15 ноября 1917 г. в Караван - Сарае во главе с С. М. Цвиллингом. В центре
внимания была телеграмма
В. И. Ленина, призывающая к установлению Советской
власти в Оренбургской губернии. На заседании присутствовали полковые, ротные и
командные комитеты, всего 125 человек. Собрание было созвано прежде всего для
создания Военно-революционного комитета. Соответствующий орган и был учрежден.
Тут же им был издан приказ № 1 о переходе всей полноты власти в городе и
гарнизоне в его руки. Документ подчеркивал, что подлежат исполнению только те
приказы военачальников, которые будут утверждены Военно-революционным комитетом.
Для связи с ВРК во всех ротах и командах должны были быть выбраны представители.
По распоряжению «Комитета спасения Родины и революции», Дутов оцепил
Караван - Сарай милицией, казаками, но ввиду отказа последних в само помещение
ввел юнкеров школы прапорщиков. Дутов объявил, что все присутствующие считаются
арестованными по приказу войскового правительства. Председательствовавший на собрании С. М. Цвиллинг заявил, что считает арест незаконным, нарушающим
свободу собраний. Избитых 86 арестованных доставили в войсковое правление, где
подвергли допросу и обыску, после чего, отпустив меньшевиков и эсеров, 25
наиболее видных большевиков направили в станицы с целью спровоцировать казаков
на самосуд для физического уничтожения арестованных. Избитого до полусмерти
Цвиллинга отправили на автомобиле в станицу Павловскую, где заперли в «надежное»
помещение. Первые два дня после ареста угроза расправы была реальной, однако
вскоре в результате бесед казаков с Цвиллингом станица Павловская оказалась
распропагандированной. Боясь, что Цвиллинг будет отпущен казаками на свободу,
Дутов на двенадцатый день ареста отдал приказ перевести Самуила Моисеевича в
губернскую тюрьму, где уже было 32 человека.
Второй арест теперь уже всех известных большевиков во главе с С. М. Цвиллингом
показал их недостаточную бдительность. Заседание Совета проходило без
выставления караула, который мог бы известить об окружении Караван - Сарая. Совет
и большевики теперь уже не могли не сделать выводы о необходимости иметь
надежные вооруженные силы, на которые могли бы опереться в борьбе с дутовщиной.
И 23 ноября рабочие-железнодорожники Главных мастерских единодушно поддержали
предложение большевистского партийного комитета о создании подпольного отряда
Красной гвардии, создали для его руководства штаб, начальником которого был
избран А. Е. Левашев.
В отряд Красной гвардии желала вступить половина рабочих Главных железнодорожных
мастерских, но не было оружия. Положение несколько выправилось, когда из
Бузулука в воде тендера паровоза машинист Ф. Г. Кравченко привез три пулемета,
86 винтовок и несколько ящиков с патронами. Развернулось обучение тактике
уличных боев, владению оружием. При Красной гвардии был создан санитарный отряд,
для которого в аптеках запасали бинты, медикаменты. Подготовкой санитаров
занимался фельдшер-большевик Н. Е. Мутнов, в организации отряда ему помогала М.
Е. Постникова.
После ареста большевиков «Оренбургский комитет спасения Родины и революции»
вновь заявил, что считает забастовку, «продолжавшуюся в городе, преступной и
недопустимой». В ответ на репрессии забастовка ширится, недовольство рабочих
растет. Об этом свидетельствовало и сложение полномочий гласными от эсеров в
Оренбургской городской думе Ильиным и Фонариным. Приказы не выдавать бастующим
хлеб, заявления о том, что зарплата за период забастовки им не будет выплачена,
не подействовали.
Энергично и твердо добивались своего избранники рабочих города — Центральный
стачечный комитет во главе с Иваном Ильичем Андреевым. Стачка играла большую
роль в ослаблении дутовцев, утрате ими доверия со стороны граждан, поставила их
перед лицом продовольственно-финансового кризиса. С известием о наступлении
красногвардейских отрядов со стороны Бузулука на Оренбург, значение забастовки
возрастало. Рабочие были истощены от голода, но продолжали борьбу. Дутовцы,
«Комитет спасения Родины и революции» заявляли о готовности выпустить из тюрьмы
большую часть большевиков, оставив наиболее известных, однако бастующие на это
не пошли и продолжали решительно требовать освобождения всех членов Совета и
большевиков из тюрьмы. К этим требованиям присоединился и краевой съезд Советов
Екатеринбурга.
Всеобщая стачка рабочих вызывала сочувствие даже в среде рядового казачества;
налицо были казачьи части, готовые поддержать войска гарнизона.
Массовым показателем настроений народа, его отношения к процессам, начатым
Октябрем и его противниками, были итоги выборов в Учредительное собрание. Выборы
проходили в стране в конце ноября 1917 г., когда во многих регионах еще не
установилась Советская власть. Так было и у нас в Оренбургском крае. Печать
большевиков и левых эсеров была либо разгромлена, либо запрещена. Созданные в
такой обстановке избирательные комиссии, публикация итогов выборов не могли быть
абсолютно объективными, во всяком случае не способствовали поправкам в пользу
большевиков.
Выборы в Учредительное собрание в Оренбургской губернии проходили с 26 по 28
ноября 1917 г. в основном по партийным спискам. В зависимости от количества поданных голосов проходили представители той или иной партии. Попадал в
Учредительное собрание тот депутат, который в списке какой-либо партии значился
первым, вторым, третьим, четвертым. Всего по Оренбургской губернии должны были
попасть в Учредительное собрание 12 человек. Для прохождения хотя бы одного
депутата партии надо было набрать не менее 8% голосов. Голосование проходило по
9 избирательным спискам: кадетскому № 1, казачьему № 2,
социалистов-революционеров (эсеров) № 3, меньшевистскому № 4, мусульманскому №
5, кооперативному № 6, народных социалистов (энесов) № 7, большевистскому № 8,
башкир-федералистов № 9. Следует подчеркнуть, что из 9 списков 4 были партиями,
которые свои цели так или иначе связывали с социализмом. К партии народных
социалистов были близки кооператоры.
Поскольку в Оренбуржье был значительный удельный вес казачьего населения,
следует сказать, что скрывалось под списком № 2, выставленным так называемой
«казачьей» партией. Текст ее избирательной программы был опубликован впервые 23
ноября 1917 г. и ежедневно повторялся до 28 ноября на страницах газеты
«Оренбургский казачий вестник»: «Казаки за спасение Родины. Казаки за закон и
порядок. Казаки за демократическую федеративную республику. Казаки люди труда и
братья трудящихся. Казаки за мир, достойный великой Родины. Казаки против
захвата власти и насилия народной воли». Программа, как видно, носит вполне
демократический характер, но четко не определяет своих симпатий или антипатий по
отношению к тому строю или власти, которые существовали в Оренбургском крае или
в центре страны. Больше, чем эта программа, говорит список № 2, в котором на
первом месте шел атаман Оренбургского казачьего войска А. И. Дутов, близкий по
своим взглядам к кадетам.
Каковы же итоги выборов в Учредительное собрание по Оренбургской губернии? Нами
проведена тщательная работа по анализу документов центральных и местных архивов,
периодической печати различных политических направлений, в результате чего
удалось воссоздать картину итогов голосования прежде всего по городам губернии:
Оренбургу, Челябинску, Илецкой Защите, Орску, Троицку, Белорецку и
Верхнеуральску.
В указанных городах проголосовало 101033 человека. Самой влиятельной и
авторитетной была РСДРП(б). За большевиков проголосовало 41437 городских
избирателей, или 40,8%; за эсеров — 11573, т. е. 11,5%; за меньшевиков — 4,7%,
за народных социалистов — 2,8%, за кооператоров — 0,8%. Всего за
социалистические партии по городам губернии проголосовало 62,6% избирателей.
Кадеты получили 14,8% голосов, казаки — 10,5%, мусульмане — 10,5%, башкиры —
3,3%. Таким образом, в городах губернии получили преобладание партии,
связывающие будущее России с социализмом.
Несколько иным было голосование по уездам, селам и станицам Оренбуржья. За
кадетов проголосовало 3,5% избирателей, за казаков — 31%, за эсеров — 15,9%, за
меньшевиков — 1,4%, за мусульман — 20,5%, за большевиков — 24,2%, за башкирских
федералистов — 2,5%. Итак, за социалистические партии проголосовало 41,5%, т. е.
на 10,5% больше, чем за казаков. Следует напомнить, что после отказа
Учредительного собрания признать власть Советов его покинут не только
большевики, левые эсеры, но и мусульманская секция. Очевидно, последние больше
тяготели к большевикам и левым эсерам, чем к другим политическим партиям.
Подчеркивая, что большинство избирателей проголосовало за социалистические
партии и по губернии в целом, надо сказать, что к концу ноября — началу декабря
оформился блок большевиков и левых эсеров. Между левым социалистическим блоком и
правыми социалистами не было единства. У них были разные подходы и неоднозначное
понимание идей перехода к социализму, что весьма трагично скажется на
последующем ходе событий, не даст возможности предотвратить
гражданскую войну.
Итоги выборов в Учредительное собрание убедительно показали всю шаткость режима
Дутова, особенно в городах. Рабочие Оренбурга, красногвардейцы теперь еще более
уверенно продолжали борьбу.
Первым боевым крещением Красной гвардии стала организация побега из губернской
тюрьмы 32 видных большевиков. Когда сюда доставили С. М. Цвиллинга, все
заключенные депутаты Совета — большевики находились в общей камере. Поступило
распоряжение держать Цвиллинга отдельно, но его товарищи по партийной организации устроили такую кутерьму, что
тюремное начальство вынуждено
было тут же перевести его ц остальным. В начале декабря заключенные большевика
объявили голодовку, которая была прекращена по просьбе бастующих рабочих.
Голодовка помогла некоторому ослаблению тюремного режима. Дверь камеры теперь
днем не закрывалась, и большевики имели право выйти в коридор; был смягчен и
режим свиданий с заключенными, разрешено приносить передачи.
Этим и воспользовались заключенные. Через связную Соню Божанову договорились о
том, что в ночь с 12 на 13 декабря 1917 г. отряд Красной гвардии окру, жит
тюрьму, «займется» наружной охраной, а в это время заключенные большевики около
10 часов вечера нападут на внутреннюю охрану. В назначенное время С. М. Цвиллинг
запел: «Отречемся от старого мира». Это был сигнал к началу операции. Натиск был
стремительным, и скоро караул из 5 ударников, его начальник, а также 4
надзирателя были разоружены и посажены в камеру, дверь которой заперли, заявив,
что если кто-либо попытается ее открыть, взорвется бомба. Как позднее
выяснилось, под дверью лежала обыкновенная свекла. Перепуганные же до смерти
караульные, надзиратели и их начальник так и не сделали попытки вырваться
наружу, пока не пришла очередная смена. Отряд Красной гвардии сумел без шума
обезвредить наружную охрану. Ждавшие у тюрьмы пролетки лихо унесли А. А.
Коростелева, С. М. Цвиллинга и других большевиков.
Коростелев, Цвиллинг, Мартынов вскоре были переправлены в Бузулук для
организации наступления формировавшихся там частей красногвардейцев. Основная же
масса бежавших из тюрьмы большевиков возглавила борьбу за власть Советов в самом
Оренбурге.
22 ноября 1917 г., учитывая усталость и истощение рабочих, но считая необходимым
продолжать всеобщую стачку, Центральный стачечный комитет, Военно-революционный
комитет при ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов по Оренбургской губернии,
Оренбургский комитет РСДРП(б) обратились к Совету народных комиссаров с просьбой
принять быстрые и решительные меры по ликвидации контрреволюционного мятежа в
Оренбургской губернии, а также выдать в экстренном порядке заимообразно полмиллиона рублей для оказания помощи бастующим
рабочим. Документ был передан в Бузулук, а оттуда на Всероссийский съезд
железнодорожников в Петроград. Именно с этим наказом оренбургские
железнодорожники Бебин и Герман побывали 26 ноября у В. И. Ленина и рассказали о
положении дел в губернии. В. И. Ленин пишет записку в штаб Подвойскому или
Антонову с требованием экстренной военной помощи против Дутова. На обороте
записки Антонов-Овсеенко сообщает, какие военные части, матросы и
красногвардейцы будут направлены на
Урал.
Когда в Петрограде стало известно об аресте С. М. Цвиллинга, чрезвычайным
комиссаром по борьбе с дутовщиной был назначен П. А. Кобозев. 30 ноября 1917 г.
от него в Оренбург поступила телеграмма о прибытии его в Бузулук с вооруженными
отрядами. Кобозев заявил, что в его распоряжение переходит участок железной
дороги от Кинеля до Новосергиевки, и если арестованные большевики не будут
освобождены, то движение поездов на Оренбург прекратится. Газета «Южный Урал»
сообщала, что в распоряжении П. А. Кобозева находится 10 эшелонов.
В середине ноября 1917 г. из Самары в Оренбургскую губернию прибыл революционный
отряд во главе с В. К. Блюхером. В день появления его в Челябинске местный Совет
взял власть в свои руки. Вскоре сюда прибыл направленный по распоряжению
Антонова-Овсеенко отряд моряков во главе с мичманом С. Д. Павловым.
Первое серьезное столкновение сформированного в Бузулуке красногвардейского
отряда с дутовцами произошло 29-30 ноября, однако оно закончилось для
большевиков неудачно. Подкреплений, обещанных для действий на Оренбургском
направлении, не поступило. Об этом сообщал в разговоре по прямому проводу
Совнаркому П. А. Кобозев. В разговоре были отмечены финансовые затруднения и
недостаток вооруженных сил.
Весть о подготовке наступления красногвардейцев вызвала переполох в стане
Дутова. Обнаружилось, что в городе нет сил, готовых бороться с наступающими.
Спешно начали формирование добровольческой дружины. Первый эшелон из 500 человек
отправили плохо
экипированными, многие обмерзли. В последующем брали людей, имевших хоть
какой-нибудь военный опыт, стали готовить и санитаров. В Оренбург на помощь
Дутову прибывали добровольцы из Казани.
Среди наркомов советского правительства, занимавшихся проблемами борьбы с
дутовщиной, были не только большевики Антонов-Овсеенко, Подвойский, Троцкий,
Сталин, но и левые эсеры, например, А. Л. Колегаев, который стал членом
Совнаркома 17 ноября 1917 г. Теперь блок с левыми эсерами во ВЦИКе дополнялся
правительственным. Оренбургский городской голова, эсер В. Ф. Барановский, 20
декабря вышел из совета «Комитета спасения Родины и революции», заявив о
несогласии со многими его членами, а также с созданием диктаторской пятерки,
которой комитет спасения без его ведома передал власть. Очевидно, на решение
Барановского повлияла позиция левых эсеров, вошедших в блок с большевиками.
Именно такой блок начинает складываться в это время и в губернии. Он сыграл
определенную роль в ликвидации дутовского мятежа, установлении Советской власти.
Оппозиционные отношения к дутовцам нарастали даже в казачьей среде. Об этом
свидетельствуют многочисленные документы. 20 декабря П. А. Кобозев вновь
предъявил ультиматум Дутову.
Наступление на Оренбург было начато 22 декабря 1917 г. после того, как стал ясен
отрицательный ответ Дутова на ультиматум о немедленной передаче власти в руки
Советов. Красногвардейскими отрядами командовали комиссар капитан Массальский и
прапорщик Тарасенко. Они тогда дошли до Каргалы, но 29 декабря вынуждены были
отступить назад в Бузулук. Общее командование силами дутовцев осуществлял
полковник Нейзель, в ходе развернувшихся боев со стороны дутовцев активно
действовал есаул Федоров.
Численность красногвардейцев, наступавших тогда на Оренбург, была около 1300
бойцов. У них имелось несколько аэропланов, орудий и пулеметов. Что касается сил
Дутова, то в них насчитывалось не более 2000 бойцов.
Каково же было положение дутовцев в январские дни в Оренбурге? К тому времени
Советская власть уже установилась не только в Челябинске, Троицке, но и в
Актюбинске, Акбулаке и других местах. Чувствуя, что положение ухудшилось,
дутовцы лихорадочно пытаются спастись. Местные газеты публикуют приказы о
мобилизации всех служащих с 18 до 55 лет «для несения караульной службы и работ
по обороне города». Объявляется о продолжении записи в дружины уже не на
добровольческой основе, а с угрозами привлечения к ответственности за отказ.
Публикуется постановление схода Оренбургской станицы, который решил «признать
немедленно все население от 20 до 55 лет мобилизованным, а уклоняющихся
исключить из казачьего сословия». Что же касается неказачьего населения станицы
Оренбургской (Форштадта), то объявлялся призыв мужчин с 20 до 35 лет
включительно, а уклоняющихся было решено выселять из поселка. В последнем номере
газеты «Южный Урал», выпущенном при Дутове, подчеркивалось: «Оренбург остался
беззащитным. Сопротивление небольшой части оказалось напрасным. Оно не было
поддержано населением. Вся наша военная организация была дутая и не стоила
мыльного пузыря».
В завершающих боях у дутовцев в районе 16-го разъезда было всего 130 человек.
С прибытием 12 января из-под Челябинска отряда под командованием мичмана
Павлова, в котором было около 400 матросов, начался новый этап наступления на
Оренбург, приведший к активизации действий подпольной Красной гвардии в городе.
Чтобы пополнить свой скудный арсенал красногвардейцы часто нападали на дутовские
участки милиции. Они намечали захват вокзала, однако, когда летучий отряд
мичмана Павлова, а вслед за ним и красногвардейцы приблизились к Оренбургу,
посланный на вокзал от подпольщиков разведчик Федоров обнаружил убегающих
дутовцев, а к моменту окружения его, противника там уже не было. Так, 18 января
1918 г. красногвардейские войска вступили в Оренбург.
Бои за Оренбург в этот период носили в основном «эшелонный» характер,
ограничивающийся линией железной дороги. В сражения были вовлечены с обеих
сторон небольшие силы, а значит не было и значительных жертв. В телеграмме 17
января 1918 г. Самарского губернского комиссара по военным делам Герасимова было
сказано: «Во всех боях и схватках у нас выбыло из
строя убитыми и ранеными шестьдесят пять человек». Что касается жертв у
противника, то приводимые данные о них в документах красных противоречивы: в
одном случае — 50 убитых и 150 раненых, в другом — 600. На наш взгляд, жертв со
стороны дутовцев было меньше, чем указано в этих документах. Данные газеты
«Оренбургское земское дело» говорят, что в последние дни декабря дутовцы
потеряли убитыми 13, ранеными — 21 человек. Малочисленность жертв в боях за
Оренбург на этом этапе подтверждает, что борьба за город не носила ожесточенного
характера. Судьбу Оренбурга решили, главным образом, всеобщая стачка и агитация
большевиков и левых эсеров, т. е. мирные формы борьбы, которые сочетались с
военными действиями.
Л.И. Футорянский
Даты: 19 в.
Источник: История Оренбуржья. Уч.
пособие, Оренбург 1996.
Опубликовано в INTERNET: 2006, декабрь
История России
Историки России
История Урала
История Оренбуржья
Курс лекций
Планы практических занятий
Тесты
Художественная литература
Советы и рекомендации
Учебные вопросы
Литературные задачи
Биографические задачи
Проблемные задания
Библиотеки
Документы
Хронология
Исторический календарь
Архив
Ссылки
Карта проекта
Автор
Обновления
Титульная страница