Император Александр  I в Москве

Москва в ожидании грозившей России опасности неслась мыслью навстречу государю. 11 июля, когда государь приближался к Москве, все улицы наполнились народом, спешившим на Смоленскую дорогу. Но император Александр I  не любил торжественных встреч, поэтому из села Перхушкова (в 30 верстах от города), последнего места остановки, государь выехал попозже в десятом часу вечера. Ночь была великолепная, небо ясное. Среди наступившей в природе торжественной тишины громадные толпы народа терпеливо ждали приезда государя по краям дороги: одни лежали, другие сидели, почти у всех были фонари. У села Фили густые толпы народа со священником Гавриловым во главе встретили государя. Экипаж остановился. Государь вышел, приложился к кресту, и священник провозгласил: "Да воскреснет Бог и расточатся врази его".
   12 июля с раннего утра народ повалил в Кремль, который не мог вместить всех желавших видеть царя и слиться с ним в одном великом чувстве; все кровли, соседние улицы, вся Красная площадь были переполнены. Едва государь появился в десять часов на Красном крыльце, колокольный звон и громовое "ура" огласили воздух. Государь, отдавши поклон народу, двинулся к Успенскому собору. Сотни рук тянулись к нему со слезами на глазах. Все теснились ближе, чтобы взглянуть на государя и выразить ему чувство преданности и любви. "Отец наш! Ангел наш! - слышались голоса. - Веди нас, куда хочешь!" Защищавшим его от напиравшей толпы придворным и полицейским чинам он говорил: "Не троньте, не троньте их. Я пройду". Какой-то мещанин или купец простосердечно ободрял государя: "Не унывай! Видишь, сколько нас в одной Москве? А сколько по всей России! Все умрём за тебя". Крики "ура" временами заглушали колокольный звон. В дверях Успенского собора государя встретил заменявший больного митрополита Платона архиепископ Августин. Он произнёс по поводу начавшейся войны с Наполеоном слово, закончив его так: "С нами Бог, разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами Бог!" Обратно идти государю после богослужения было ещё труднее. Ему постоянно приходилось останавливаться: одушевление было необычайное. Ни тени сомнения не могло омрачить отныне надежды на успех. Государь тут впервые всем существом своим почувствовал всю силу народной мощи. Война должна была стать делом всеобщим, народным.
   Почувствовав крепкую связь с народом, государь отбросил все колебания и через три дня, 15 июля, в Слободском дворце обратился прямо к сословиям, собранным в обширных залах. При всеобщем одушевлении московское дворянство обещало выставить 80.000 человек ополчения, а пожертвования купечества и дворянства на первых порах дали 13 миллионов. Впоследствии эта цифра увеличилась до 100 миллионов рублей, а число ратников до 300 000 человек. "Этого я никогда не забуду",- говорил государь. Через три дня он уехал в Петербург, а Москва с этого времени стала усиленно готовиться к борьбе с грозным завоевателем. <…>

История Москвы. Хрестоматия для учащихся старших классов: В 4 т. - Т. III. /Сост. М.М. Горинов.- М., 1997. С. 147-149.