"В
этой берлоге, - пишет
Н.М.Карамзин, -
царь устроил дикую пародию монастыря, подобрал три сотни самых отъявленных опричников-головорезов,
которые составили братию, сам же царь принял звание игумена. Этих штатных разбойников царь обрядил в
скуфейки и рясы, сочинил для них монастырский устав, сам с царевичами лазил на колокольню
звонить к заутрене, в церкви читал и пел на клиросе и клал такие земные поклоны, что со лба его не сходили
кровоподтеки. После обедни братия обжиралась и опивалась, а царь одиноко обедал сам и принимался за
чтение поучений отцов церкви о посте и воздержании, дремал или шел в застенок присутствовать при
пытках подозреваемых".