ЛЕКЦИЯ LXXX
РАЗВИТИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА ПОСЛЕ ПЕТРА I. ИЗМЕНЕНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ КРЕПОСТНОГО
КРЕСТЬЯНСТВА ПРИ ПЕТРЕ I. УСИЛЕНИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА ПОСЛЕ ПЕТРА I. ПРЕДЕЛЫ
ПОМЕЩИЧЬЕЙ ВЛАСТИ. ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО О КРЕСТЬЯНАХ ПРИ ПРЕЕМНИКАХ ПЕТРА I. ВЗГЛЯД
НА КРЕПОСТНОГО КРЕСТЬЯНИНА, КАК НА ПОЛНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ ВЛАДЕЛЬЦА. ЕКАТЕРИНА II
И КРЕСТЬЯНСКИЙ ВОПРОС. КРЕПОСТНОЕ ПРАВО НА УКРАИНЕ. КРЕПОСТНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
ЕКАТЕРИНЫ II. КРЕПОСТНЫЕ КАК ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ ПОМЕЩИКОВ. ПОСЛЕДСТВИЯ
КРЕПОСТНОГО ПРАВА. РОСТ ОБРОКА. БАРЩИННАЯ СИСТЕМА. ДВОРОВЫЕ ЛЮДИ. ПОМЕЩИЧЬЕ
УПРАВЛЕНИЕ. ТОРГОВЛЯ КРЕПОСТНЫМИ. ВЛИЯНИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА НА ПОМЕЩИЧЬЕ
ХОЗЯЙСТВО. ВЛИЯНИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА НА НАРОДНОЕ ХОЗЯЙСТВО. ВЛИЯНИЕ КРЕПОСТНОГО
ПРАВА НА ГОСУДАРСТВЕННОЕ ХОЗЯЙСТВО.
КРЕПОСТНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ЕКАТЕРИНЫ II. Законодательство Екатерины о пространстве помещичьей власти над крепостными людьми отличается той же неопределенностью и неполнотой, как и законодательство ее предшественников. Вообще оно было направлено в пользу землевладельцев. Мы видели, что Елизавета в интересах заселения Сибири законом 1760 г. предоставила помещикам право "за предерзостные поступки" ссылать крепостных здоровых работников в Сибирь на поселение без права возврата; Екатерина законом 1765 г. превратила это ограниченное право ссылки на поселение в право ссылать крепостных на каторгу без всяких ограничений на какое угодно время с возвратом сосланного по желанию к прежнему владельцу. Далее, в XVII в. правительство принимало челобитья на землевладельцев за жестокое их обращение, производило сыски по этим жалобам и наказывало виновных. В царствование Петра был издан ряд указов, запрещавших людям всех состояний обращаться с просьбами на высочайшее имя помимо правительственных учреждений; эти указы подтверждались преемниками Петра. Однако правительство продолжало принимать крестьянские жалобы на помещиков от сельских обществ. Эти жалобы сильно затрудняли Сенат; в начале царствования Екатерины он предложил Екатерине меры для полного прекращения крестьянских жалоб на помещиков. Екатерина утвердила этот доклад и 22 августа 1767 г., в то самое время как депутаты Комиссий слушали статьи "Наказа" о свободе и равенстве, издан был указ, который гласил, что если кто "недозволенные на помещиков своих челобитные наипаче ее величеству в собственные руки подавать отважится", то и челобитчики и составители челобитных будут наказаны кнутом и сосланы в Нерчинск на вечные каторжные работы с зачетом сосланных землевладельцам в рекруты. Этот указ велено было читать в воскресные и праздничные дни по всем сельским церквам в продолжение месяца. Предложение Сената, утвержденное императрицей, было так составлено, что прекращало крестьянам всякую возможность жаловаться на помещика. Далее, и при Екатерине не были точно определены границы вотчинной юрисдикции. В указе 18 октября 1770 г. было сказано, что помещик мог судить крестьян только за те проступки, которые по закону не сопровождались лишением всех прав состояния; но размер наказаний, каким мог карать за эти преступления землевладелец, не был указан. Пользуясь этим, за маловажные проступки землевладельцы карали крепостных такими наказаниями, которые полагались только за самые тяжкие уголовные преступления. В 1771 г. для прекращения неприличной публичной торговли крестьянами издан был закон, запрещавший продажу крестьян без земли за долги помещиков с публичного торга, "с молотка". Закон оставался без действия, и Сенат не настаивал на его исполнении. В 1792 г. новый указ восстановил право безземельной продажи крестьян за помещичьи долги с публичного торга только без употребления молотка. В "Наказе" Екатерина припомнила, что еще при Петре был издан указ, по которому безумных или жестоких помещиков отдавали "под смотрение опекунов". Екатерина говорит, что этот указ исполнялся, насколько он касался безумных, но его постановление о жестоких помещиках не приводилось в исполнение, и она выражает недоумение, почему было стеснено действие указа. Однако она не восстановила его в прежней полной силе. Наконец, в жалованной грамоте дворянству 1785 г., перечисляя личные и имущественные права сословия, она также не выделила крестьян из общего состава недвижимого дворянского имущества, т. е. молчаливо признала их составной частью сельскохозяйственного помещичьего инвентаря. Так, помещичья власть, лишившись прежнего политического оправдания, приобрела при Екатерине более широкие юридические границы.
КРЕПОСТНЫЕ КАК ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ ПОМЕЩИКОВ. Вот и все важные, заслуживающие внимания распоряжения Екатерины о крепостных людях. Неполнота этих распоряжений и закрепила тот взгляд на крепостных людей, который, помимо закона, даже вопреки ему, утвердился в дворянской среде в половине XVIII столетия. Этот взгляд состоял в признании крепостных людей частной собственностью землевладельцев. Законодательство Екатерины утвердило этот взгляд не столько тем, что оно прямо говорило, сколько тем, о чем умалчивало, т. е. что молчаливо признавало. Какие способы определения отношений крепостного населения возможны были в царствование Екатерины? Мы видели, что крепостные крестьяне были Прикрепленные к лицу землевладельца [как] вечно-обязанные государственные хлебопашцы. Закон определял их крепость к лицу, но не определил их отношений к земле, работой над которой и оплачивались государственные повинности крестьян. Можно было тремя способами разверстать отношения крепостных крестьян к землевладельцам: во-первых, их можно было открепить от лица землевладельца, но при этом не прикреплять к земле, следовательно, это было бы безземельным освобождением крестьян. О таком освобождении мечтали либеральные дворяне времен Екатерины, но такое освобождение едва ли было возможно, по крайней мере оно внесло бы совершенный хаос в народнохозяйственные отношения и, может быть, повело бы к страшной политической катастрофе. Можно было, с другой стороны, открепив крепостных от лица землевладельца, прикрепить их к земле, т. е., сделавши их независимыми от господ, привязать их к земле, выкупленной казной. Это поставило бы крестьян в положение, очень близкое к тому, какое на первое время создало для них 19 февраля 1861 г.: оно превратило бы крестьян в крепких земле государственных плательщиков. В XVIII в. едва ли возможно было совершить такое освобождение, соединенное со сложной финансовой операцией выкупа земли. Наконец, можно было, не открепляя крестьян от лица землевладельцев, прикрепить их к земле, т. е. сохранить известную власть землевладельца над крестьянами, поставленными в положение прикрепленных к земле государственных хлебопашцев. Это создало бы временнообязанные отношения крестьян к землевладельцам; законодательство в таком случае должно было определить точно поземельные и личные отношения обеих сторон. Такой способ разверстки отношений был всего удобнее, и на нем именно настаивали и Поленов и близкие к Екатерине практические люди, хорошо знавшие положение дел в селе, как, например, Петр Панин или Сиверс. Екатерина не избрала ни одного из этих способов, она просто закрепила господство владельцев над крестьянами в том виде, как оно сложилось в половине XVIII в., и в некоторых отношениях даже расширила ту власть. Благодаря этому крепостное право при Екатерине II вступило в третий фазис своего развития, приняло третью форму. Первой формой этого права была личная зависимость крепостных от землевладельцев по договору - до указа 1646 г.; такую форму имело крепостное право до половины XVII в. По Уложению и законодательству Петра это право превратилось в потомственную зависимость крепостных от землевладельцев по закону, обусловленную обязательной службой землевладельцев. При Екатерине крепостное право получило третью форму: оно превратилось в полную зависимость крепостных, ставших частной собственностью землевладельцев, не обусловливаемой и обязательной службой последних, которая была снята с дворянства. Вот почему Екатерину можно назвать виновницей крепостного права не в том смысле, что она создала его, а в том, что это право при ней из колеблющегося факта, оправдываемого временными нуждами государства, превратилось в признанное законом право, ничем не оправдываемое.
ПОСЛЕДСТВИЯ КРЕПОСТНОГО ПРАВА. Теперь изучим последствия крепостного права в этой третьей и последней формации, им усвоенной. Эти последствия были чрезвычайно разнообразны. Крепостное право было скрытой пружиной, которая двигала и давала направление самым различным сферам народной жизни. Оно направляло не только политическую и хозяйственную жизнь страны, но положило резкую печать на жизнь общественную, умственную и на нравственную. Я изложу лишь некоторые, наиболее заметные последствия права в кратком перечне и прежде всего укажу, какое действие оказывало крепостное право на сельское помещичье хозяйство. Целое столетие, с манифеста 18 февраля до манифеста 19 февраля, общественное, умственное и нравственное развитие [происходило] под гнетом крепостного права и пройдет, быть может, еще целое столетие, пока наша жизнь и мысль освободится от следов этого гнета.
Под покровом крепостного права в помещичьем селе сложились во второй половине XVIII в. своеобразные отношения и порядки. Я укажу сначала на способы помещичьей эксплуатации крепостного труда. До XVIII в. в помещичьем хозяйстве господствовала смешанная, оброчно-барщинная система эксплуатации земли и крепостного труда. За участок земли, предоставленный им в пользование, крестьяне частью обрабатывали землю на помещика, частью платили ему оброк. В первой половине XVIII столетия эта смешанная система стала разделяться: обязательная служба дворянства не позволяла ему принимать деятельное непосредственное участие в сельскохозяйственных делах, поэтому некоторые помещики, предоставив почти всю свою землю крестьянам, облагали их за это оброком, другие, отделивши крестьянам часть своей земли, остальную обрабатывали посредством барщинного труда. Мы не можем сказать, в какой степени распространены были обе эти системы - барщинная и оброчная; можно только предположить, что барщинная была распространена не меньше оброчной.
Со времени освобождения от обязательной службы
дворянство, по-видимому, должно было ближе заняться своим сельским хозяйством:
теперь оно получило более досуга для этого; притом так как в руках этого
сословия сосредоточивалось громадное количество земли, самой производительной
силы в тогдашнем народном хозяйстве России, то дворянству вместе с тем
предстояло стать руководителем всего народного хозяйства. Изучая
сельскохозяйственную жизнь в начале царствования Екатерины, замечаем, что в селе
происходило как раз наоборот тому, чего можно было ожидать. Оброчная система не
только не исчезла в помещичьем хозяйстве, но все более распространялась; на это
указывают как позднейшие статистические исследования, так и свидетельства
современников. Екатерина в "Наказе" жаловалась, говоря: "Почти все деревни на
оброке" и оброчные хозяйства признают "новозаведенным способом". В конце
царствования Екатерины статистик Шторх и агроном Рычков в один голос жаловались
на вредные последствия, какие выходят для сельского хозяйства из господства
оброчной системы в помещичьих имениях. Некоторые современники объясняли это
неожиданное явление тем, что большинство дворянства занималось службой в городе,
а поручить барщинное хозяйство приказчикам не всегда можно. Но это показание не
оправдывается данными, которые собранны были правительством в 1777 г.: на
государственной службе состояло всего около 10 тыс. дворян, т. е. очень
незначительная часть этого сословия, однако решительное большинство дворянства,
не занимавшее правительственных должностей, не жило и в своих деревнях,
сосредоточиваясь в губернских или уездных городах.
Объясняя это странное явление, находим две причины,
его вызвавшие: одну политическую, другую хозяйственную. Царствование Екатерины
началось многочисленными местными восстаниями крестьян, которые скоро слились в
один громадный пугачевский мятеж. Напуганное этими мятежами, дворянство долго
после все жалось по городам к своей властной братии - губернаторам и
исправникам. Вот одна причина землевладельческого абсентеизма дворянства; другая
была чисто хозяйственной. Она указана в "Наказе" Екатерины. Здесь мы читаем, что
"хозяева (т. е. помещики), не быв вовсе или мало в деревнях своих, обложат
каждую душу по рублю, по два и даже до пяти рублей, несмотря на то, каким
способом их крестьяне достают сии деньги". Значит, оброчное хозяйство
предпочиталось, как наиболее удобное, доходное: оно, во-первых, освобождало
землевладельцев от мелочных хозяйственных забот; во-вторых, давало помещику при
неограниченном праве возвышать оброк, возможность получать такой доход, которого
он не получил бы никогда, сам хозяйничая в селе.
Таким образом, вопреки ожиданию, помещичье хозяйство
в XVIII в., когда сословие стало более досужным, еще более стало оброчным, чем
было прежде, землевладелец стал еще дальше от своей земли и "крепостных душ",
чем стоял прежде. Благодаря этому в сельском помещичьем хозяйстве и установились
своеобразные хозяйственные и юридические отношения, на которые я укажу сейчас.
РОСТ ОБРОКА. Благодаря неопределенной постановке
крепостного права по закону в продолжение царствования Екатерины расширялась
требовательность землевладельцев по отношению к крепостному труду; эта
требовательность выражалась в постепенном росте оброка. Оброки по различию
местных условий были чрезвычайно разнообразны. Наиболее нормальными можно
признать такие оброки: 2 р. (15 р. нынешних) - в 60-х годах, 3 р. - в 70-х, 4 р.
- в 80-х и 5 р. (25 нынешних) - в 90-х годах с каждой ревизской души. По хлебным
ценам можно определить рыночное значение этих сумм. Рубль в начале царствования
Екатерины равнялся приблизительно нашим 7 - 8 руб.; рубль в конце царствования -
приблизительно нашим 4 - 5 руб. Итак, нормальный оброк в начале царствования на
наши деньги равнялся приблизительно 15 руб., в конце царствования -
приблизительно 27 руб. Это оброк с каждой души; экономическое значение его можно
было бы определить, перенесши его на землю. Наиболее обычный земельный надел в
конце царствования Екатерины был 6 десятин пахотной земли в трех полях на тягло;
тяглом назывался взрослый работник с женой и малолетними детьми, которые еще не
могли жить отдельным хозяйством. Современники полагают на каждое тягло по 2 1/2
ревизской души.
Итак, на каждое тягло в конце царствования Екатерины
падало помещичьего оброка приблизительно по 27 руб., умноженных на 2 1/2;
значит, на каждую десятину земельного крестьянского надела приходилось около 11
руб. оброка. Таков оброк в центральных губерниях, на верхневолжском суглинке; в
южных черноземных областях, где население было реже, на тягло приходилось вообще
немного более земли. 11 руб. с десятины - это во много раз более нынешней
арендной платы за землю в центральных великорусских губерниях.
БАРЩИННАЯ СИСТЕМА. Далее, в некоторых имениях
господствовала барщинная система. В начале царствования Екатерины из нескольких
высокопоставленных лиц с князем Григорием Орловым во главе образовалось
патриотическое общество с целым изучения и содействия развитию сельского
хозяйства в России. В 1765 г. Екатерина утвердила это общество под именем
"С.-Петербургского вольного экономического общества". Общество разослало по
губернским начальствам вопросы касательно положения сельского хозяйства в
губерниях. Присланные обществу ответы чрезвычайно любопытны.
По собранным в начале царствования Екатерины II
справкам оказалось, что во многих губерниях крестьяне отдавали помещикам
половину рабочего времени; впрочем, в хорошую погоду заставляли крестьян
работать на помещика сплошь всю неделю, так что крестьяне получали возможность
работать на себя только по окончании барской страды. Во многих местах помещики
требовали с крестьян четырех и даже пяти дней работы. Наблюдатели находили
вообще работу в крепостных русских селах на помещика более тяжелой сравнительно
с крестьянской работой в соседних странах Западной Европы. Петр Панин, человек
либеральный в очень умеренной степени, писал, что "господские поборы и барщинные
работы в России не только превосходят примеры ближайших заграничных жителей, но
частенько выступают и из сносности человеческой". Наконец, агроном Рычков
оставил нам свидетельство, которое указывает на крайнее следствие
неограниченного простора помещичьей власти в распоряжении крестьянским трудом.
Он жалуется на тех помещиков, которые "повседневно наряжают крестьян своих на
господские работы, а им дают на пропитание месячный хлеб". Значит, пользуясь
отсутствием точного закона, который бы определял меру обязательного
крестьянского труда на землевладельца, некоторые помещики совершенно
обезземелили своих крестьян и превратили свои деревни в рабовладельческие
плантации, которые трудно отличить от североамериканских плантаций до
освобождения негров.
ДВОРОВЫЕ ЛЮДИ. ПОМЕЩИЧЬЕ УПРАВЛЕНИЕ. Но строгие наказания, назначенные Румянцевым,
являются решительным баловством в сравнении с взысканиями, какие устанавливали
другие землевладельцы. От 60-х годов сохранился "Журнал домового управления" -
тетрадь, в которую заносились хозяйственные распоряжения одного помещика. Здесь
на крепостных за каждую мелочь сыпались плети сотнями, розги - тысячами ударов;
было строго дифференцировано отношение удара плетью к удару розгой: удар плетью
равняется 170 розгам. Помещик жил в Москве, где проживало несколько его дворовых
людей на оброке или в обучении мастерствам. Всякий праздник эти дворовые должны
были являться в дом господина на поклон; за неявку назначена тысяча розог. Если
крепостной говел, но не приобщался, он наказывался за то 5 тыс. розог.
Наказанный тяжко мог ложиться в господский госпиталь; впрочем, было определено
точно, сколько дней каждый наказанный мог лежать: срок зависел от количества
ударов. Наказанный 100 плетьми или 17 тыс. розог мог лежать неделю; получивший
не более чем 10 тыс. розог - полнедели. Кто лежал более, того лишали хлеба и
вычитали соответствующую долю его месячного жалования.
Хорошо, если этот дикий памятник [дошел] от
какого-нибудь русского донкихота помещичьего произвола, который распоряжался не
живыми, а воображаемыми душами, как Собакевич торговал мертвыми душами.
Пользуясь тем же простором, землевладельцы развили
широкую власть и в распоряжении личностью крепостного человека. Этому помог
закон 1765 г. о помещичьем праве ссылки крепостных в Сибирь на каторгу с зачетом
сосланных в рекруты; с помощью этого закона помещики старались ослабить
невыгоды, соединенные для них с отбыванием рекрутской повинности их крестьянами.
Перед каждым набором помещики ссылали в Сибирь неисправных или слабосильных
крестьян, получая за них рекрутские квитанции. Таким образом они спасали от
рекрутской повинности исправных и здоровых своих работников, разумеется, с
большим ущербом для русской армии. Сиверс в письме к Екатерине говорит, что во
время набора 1771 г. русская армия благодаря этому праву лишилась по крайней
мере 8 тыс. хороших солдат. Сиверс высказывает сомнение, дошла ли хотя четвертая
часть этого числа сосланных до места. Академик Паллас, путешествуя по Сибири,
видел там этих сосланных; многие из них жили без жен и детей, хотя закон
Елизаветы запрещал при ссылке разлучать жен с мужьями. Сосланные жаловались
Палласу, говоря, что они очень тоскуют по покинутым детям и что если бы они были
сосланы с семьями, то считали бы себя в ссылке более счастливыми, чем на родине
под рукой землевладельцев. В 70-х годах в Тобольской и частью в Енисейской
губерниях таких сосланных с 1765 г. считалось свыше 20 тыс.
ТОРГОВЛЯ КРЕПОСТНЫМИ.
ВЛИЯНИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА НА ПОМЕЩИЧЬЕ ХОЗЯЙСТВО. Теперь легко видеть, какое действие оказало крепостное право на сельское помещичье хозяйство и на землевладельческое положение дворянства. Освободившись от обязательной службы, дворянство должно было стать классом сельских хозяев и руководителем русского народного хозяйства; благодаря крепостному праву оно не стало ни тем, ни другим. В селе оно должно было заниматься не столько сельскохозяйственными операциями, сколько распоряжениями по управлению крестьян. Заботы о земледельческой культуре, агрономии, о применении к обработке земли новых приемов и усовершенствованных орудий, постепенно отходя на второй план, уступали место заботам об эксплуатации крестьянского труда и об устройстве управления крестьянскими душами. Таким образом, помещики из землевладельцев постепенно превратились в душевладельцев и полицейских управителей своих крестьян. Так начали смотреть на себя некоторые благоразумные помещики уже во второй половине XVIII в. Один из них пишет, что он смотрит на помещиков, как "на наследственных чиновников, которым правительство, дав землю для населения, вверило через то попечение о людях, на оной жить имеющих, и за них во всех случаях ответственность".
Таково было влияние крепостного права на землевладельческое положение дворян: из дворянского землевладения оно превратилось в душевладение; сам [помещик] - из агронома в полицейского управителя крестьян. При таком влиянии на сельское хозяйство помещиков крепостное право дало неправильное направление сельскому хозяйству в дворянских имениях и воспитывало в них недобрые экономические привычки. Каждая новая хозяйственная потребность помещика удовлетворялась посредством установления нового налога на крепостные души. Даровой крестьянский труд отнимал у дворянина охоту копить оборотный капитал. В крепостном праве скрывался источник главных недостатков, которыми до последнего времени отмечалось дворянское хозяйство: им объясняют недостаток предусмотрительности, предприимчивости, бережливости, нерасположение к усовершенствованным приемам хозяйства, равнодушие к техническим изобретениям, которые прилагались в сельском хозяйстве других стран. Простор власти - возможность все получить даром, посредством простого приказа из конторы заменял оборотный капитал и сельскохозяйственные знания.
Наконец, крепостное право оставило и крестьян без господского руководства и достаточного инвентаря: крепостной крестьянин при установившихся отношениях к землевладельцам лишен был указаний технического знания, которого не имел сам помещик, как и достаточного инвентаря, которого не копил помещик. Он должен был обрабатывать землю, как умел, т. е. как привык. Притом, платя тяжелый оброк, он должен был прибегать к работам на стороне, к отхожим промыслам, которыми восполнялись недоборы его домашнего земледельческого хозяйства; это заставляло крестьян разлучаться с семьями. Отсюда крестьяне усвоили себе недостатки, подобные тем, которыми страдали владельцы, - неумение переходить от старых привычных способов обработки земли к новым, каких требовали изменявшиеся хозяйственные условия, наклонность пахать возможно больше земли и неумение пахать ее лучше, непонимание выгод интенсивного хозяйства.
ВЛИЯНИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА НА НАРОДНОЕ ХОЗЯЙСТВО. Но крепостное право вредно отразилось не только на сельском хозяйстве помещиков, но и на народном хозяйстве вообще. Здесь оно задерживало естественное географическое распределение земледельческого труда. По обстоятельствам нашей внешней истории издавна земледельческое население с особенной силой сгущалось в центральных областях, на менее плодородной почве, сгоняемое внешними врагами с южнорусского чернозема. Таким образом, народное хозяйство в продолжение веков страдало несоответствием густоты размещения земледельческого населения с качеством почвы. С тех пор как приобретены были южнорусские черноземные области, достаточно было бы двух-трех поколений, чтобы устранить это несоответствие, если бы крестьянскому труду было предоставлено свободное передвижение. Но крепостное право задержало это естественное размещение крестьянского труда по равнине. Достаточно заметить, что в прежней Московской губернии, соответствовавшей до "учреждения" 1775 г. нынешней губернии Московской и всем с нею смежным без Смоленской и Тверской, но с прибавлением Ярославской и части Костромской, на этом пространстве сосредоточивалось около половины XVIII в., по данным III ревизии, более трети всего крепостного населения государства. При Екатерине с присоединением Новороссии начался очень слабый отлив земледельческого населения, и то преимущественно не крепостного, в южнорусские степи. Еще в половине текущего столетия можно было заметить следы этого несоответствия, созданного историей и поддержанного правительством. По данным последней, Х ревизии (1858 - 1859 гг.), в нечерноземной Калужской губернии крепостные составляли 62% всего ее населения; в еще менее плодородной. Смоленской - 69, а в черноземной Харьковской - всего 30, в такой же черноземной Воронежской губернии - всего 27%. Таковы были препятствия, встреченные в крепостном праве земледельческим трудом при его размещении.
Далее, крепостное право задержало рост русского города, успехи городских ремесел и промышленности. Городское население очень туго развивалось после Петра; мы видели, что, по I ревизии, оно составляло менее 3% всего податного населения государства; в начале царствования Екатерины, по III ревизии, - всего 3%, следовательно, его рост в течение почти полустолетия едва заметен. Екатерина много хлопотала о развитии того, что тогда называлось "средним родом людей" - городского, ремесленно-торгового класса. По ее экономическим учебникам, это среднее сословие являлось главным проводником народного благосостояния и просвещения. Не замечая готовых элементов этого класса, существовавшего в стране, Екатерина придумывала всевозможные новые элементы, из которых можно было бы построить это сословие; в том числе в состав его предполагалось ввести и все население воспитательных домов. Стремления Екатерины высказываются в переписке ее с парижской знакомой m-me Жоффрен. М-mе Жоффрен очень настаивала, чтобы Екатерина создала третье сословие в России; Екатерина обещала это: "Еще раз, madame, обещаю вам (писала она в 1766 г.) третье сословие ввести; но как же трудно его будет создать!" Но ее усилия были малоуспешны; городское население туго развивалось и в царствование Екатерины. По данным V ревизии, произведенной в последние годы царствования Екатерины, на 16 1/2 млн душ податного населения насчитано было немного более 700 тыс. ревизских душ городских состояний, т. е. менее 5%. Притом некоторое возвышение процента городского населения надобно отнести не столько на счет естественного роста городского населения в центральных областях, сколько на счет присоединенных по трем разделам Польши, юго-западных губерний, где городское население было развито более, чем в великорусских.
Главной причиной этой тугости роста городского населения было крепостное право. Оно действовало на городские ремесла и промышленность двояким путем. Каждый зажиточный землевладелец старался обзавестись в деревне дворовыми мастерами, начиная с кузнеца и кончая музыкантом, живописцем и даже актером. Таким образом, крепостные дворовые ремесленники выступали опасными конкурентами городских ремесленников и промышленников. Землевладелец старался домашними средствами удовлетворять своим насущным потребностям, а с нуждами, более изысканными, обращался в иностранные магазины. Таким образом, туземные городские ремесленники и торговцы лишались в лице помещиков наиболее доходных потребителей и заказчиков. С другой стороны, все более усилившаяся власть помещика над имуществом крепостных все более стесняла последних в распоряжении своим заработком; крестьяне все менее и менее покупали и заказывали в городах. Этим городской труд лишался и дешевых, но многочисленных заказчиков и потребителей. Современники видели в крепостном праве главную причину тугого развития русской городской промышленности. Русский посол в Париже князь Дмитрий Голицын в 1766 г. писал, что внутренняя торговля в России не достигнет процветания, "если не будет введено у нас право собственности крестьян на их движимое имущество".
ВЛИЯНИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА НА ГОСУДАРСТВЕННОЕ ХОЗЯЙСТВО. Наконец, крепостное право действовало подавляющим образом и на государственное хозяйство. Это можно заметить по изданным финансовым ведомостям царствования Екатерины; они вскрывают любопытные факты. Подушная подать в XVIII в. возвышалась чрезвычайно медленно; установленная при Екатерине I в размере 70 коп., она только в 1794 г. возвышена была до рубля. Напротив, оброк с казенных крестьян рос значительно быстрее: при Петре I он был установлен в размере 40 коп., в 1760 г. возвышен до рубля, в 1768 г. - до 2 руб., в 1783 г. - до 3 руб. Чем объяснить эту разницу в росте подушной и оброка? Подушная подать возвышалась медленнее оброка, потому что она падала и на помещичьих крестьян, а их нельзя было обременять казенными налогами в одинаковой мере с крестьянами государственными, потому что излишек их заработка, которым могла оплачиваться возвышенная подушная подать, шел в пользу помещиков, сбережения крепостного крестьянина перехватывал у государства помещик. Сколько теряла казна от этого, можно судить по тому, что при Екатерине крепостное население составляло почти половину всего населения империи и большую половину всего податного населения.
Между тем государственные нужды росли, и правительство принуждено было прибегать к косвенным средствам для их удовлетворения, не имея возможности возвышать прямые налоги. В финансовых ведомостях открываются и эти средства. То было, во-первых, возвышение откупных сумм с продажи питей. Финансовые ведомости дают любопытные указания на ход откупного дела при Екатерине. Сравнив рост прямых налогов с возвышением казенного дохода, косвенного налога с пития, мы заметим неодинаковый успех, какой имела казна в том и другом доходе. Прямые налоги при Екатерине в сложности возвысились менее чем в 3 раза; доход с питей - слишком в 6 раз. Если разложить всю сумму прямых налогов, т. е. подушной и оброка, на количество ревизских душ в начале царствования Екатерины и в конце его и потом сделать подобное же распределение по живым душам всего дохода с питей, мы получим следующие результаты. Ревизская душа в начале царствования Екатерины платила с своего труда в пользу государства 1р. 23 к., в конце царствования - 1 р. 59 к., т.е. прямой налог возвысился менее чем в 1 1/2 раза. С другой стороны, на каждую живую душу питейного дохода в начале царствования приходилось 19 коп., в конце - 61 коп., т. е. каждая душа в сложности стала пить в пользу казны более чем в 3 раза, это значит, что она во столько же раз стала менее способной работать и платить.
Другим средством был государственный кредит. В 1768 г. основан был ассигнационный банк с разменным фондом в миллион рублей; на такую же сумму выпущено было и ассигнаций. Сначала ассигнации пользовались доверием и ходили наравне с металлическими деньгами, но вторая турецкая война, страшно увеличившая расходы казны, заставила правительство усилить выпуск бумажных денег выше размеров разменного фонда, так что по окончании войны бумажных денег оказалось в обращении на 150 млн руб. Вместе с этим падал и курс ассигнационного рубля: в конце второй турецкой войны, в 1791 г., он стоил на рынке всего 50 металлических копеек. Вместе с этим Екатерина принуждена была прибегать к займам за границей. К концу царствования таких внешних долгов накопилось на сумму до 44 млн, внутренних - до 82 1/2 при государственном бюджете в 68 млн руб. Если ассигнационный долг, составлявший 150 млн руб., сложить с количеством внешнего долга, то найдем, что Екатерина позаимствовала у потомства почти четыре бюджетных года.
Таким образом, крепостное право, подсушив источники доходов, какие, получала казна путем прямых налогов, заставило казначейство обращаться к таким косвенным средствам, которые или ослабляли производительные силы страны, или ложились тяжелым бременем на будущие поколения.
Таковы были наиболее заметные юридические и экономические последствия крепостного права в его третьей фазе.
История России
Историки России
История Урала
История Оренбуржья
Курс лекций
Планы практических занятий
Тесты
Художественная литература
Советы и рекомендации
Учебные вопросы
Литературные задачи
Биографические задачи
Проблемные задания
Библиотеки
Документы
Хронология
Исторический календарь
Архив
Ссылки
Карта проекта
Автор
Обновления
Титульная страница